В процессе обучения гештальт-подходу мы иногда вырабатывали стратегии в терапии литературных героев, конечно, наиболее известных из них, таких, скажем как Раскольников, Анна Каренина, госпожа Бовари. Оказалась, что вещь эта увлекательная и поэтому было интересно откликнуться на предложение поделиться некоторыми из них. Эти рассуждения могут заинтересуют тех, кто хочет заглянуть за дверь терапевтического кабинета и понять, что за ней происходит.

У всякого подхода есть своя философия и свои методы, отличающие одно направление в психотерапии от другого и, исходя из которых, терапевт и работает. Я скажу об этом чуть позже, а начать хочу с утверждения, которое может показаться негуманный, а именно - терапевт Каренина (если это гештальт–терапевт) примет любое решение последнего - выберет ли в результате терапии Каренин дать развод Анне или нет, проявит ли при этом великодушие или жестокость. Как это не звучит кощунственно, но терапевт не «помогает» клиенту в принципе. В частности не помогает найти «правильное решение». Я согласна с мнением, что у терапевта нет цели принудить человека к изменениям в соответствии с некой идеальной индивидуальной или социальной, внутренней или внешней, философской или моральной, политической или религиозной образцовой моделью. Парадоксальная теория изменения в Гештальте состоит как раз в отказе от следования модели и образцу, от желания стать идеальным. Ценно если клиент старается стать тем, кто он есть. Задача терапевта - сопровождать клиента на этом пути оставаясь, прежде всего, человеком.

Вернемся на минуту к теории - слово «гештальт» не имеет эквивалента в русском, так как и борщ во всех языках только борщ. Описательно, «gestalt», означает «1.целое; 2.облечь в форму, придать значимую структуру», причем, целое - нечто иное, чем простая сумма его частей. Вся неповторимость мыслей, чувств, телесных ощущений воплощены в целостном единстве, и не существуют изолированно, а находятся во взаимодействии со средой. Другими словами, целостная картина складывается через взаимодействие человека с его окружением в конкретный момент времени. Внешняя Среда, в нашем случае, воплощена терапевтом, который, повторюсь, еще и является другим Человеком.
Концентрация на настоящем моменте, присутствие, диалог, интерес, приверженность клиенту являются методами помогающими терапевту сопровождать клиента в процессе терапии. Остановлюсь на нескольких из них.

Настоящий момент.
Два слова о том, зачем Каренину вообще обращаться за помощью. В ситуации, которая описана у Толстого ему обращаться к психотерапевту абсолютно незачем. Он уже ответил себе на вопрос, мучивший его больше всего – как сохранить репутацию в обществе. Причем заручился в буквальном смысле небесным покровительством. Напомню, что Анна в его глазах преступница, источник собственного страдания, а поскольку он не виноват в произошедшем, она должна ответить за нарушение его спокойствия и чести. Мысли о дуэли и разводе им отброшены, так как внушали страх и стыд - даже в фантазиях он не рисует происходящее до конца. Там, где мысль встречается с чувством, Каренин в ужасе отворачивается и возвращается на проторенную дорогу рационализации. Гнев Каренина находит социально более одобряемую форму - «успокоение и полное удовлетворение» приносит ему решение посвятить часть своих сил на «исправление и спасение» Анны. Каренин решает не дать развода (так можно избежать стыда), а сохранить внешний status quo, но только при условии соблюдении его воли – прекратить отношения с любовником. Таким образом, он не отвергает преступную жену, а дает ей возможность исправиться.

Пока мне видится лишь одна причина, позволяющая Каренину обратится за помощью – болезнь, соматизация проблемы. Возможно, Каренин смог бы предъявить людям – психотерапевту или психологу, устойчивый симптом, скажем, головную боль, бессонницу, жалобы на какие-нибудь неприятные состояния. Телесный симптом позволяет дистанцироваться от места настоящей боли, отводит взгляд от внутренней реальности. Правда ведь, легче сказать, «Не понимаю, почему доктор посоветовал обратиться к вам, у меня все нормально, иногда, правда голова болит. Не понимаю связи между головной болью и назначенной психотерапией»? или «Вы знаете, беспокоит бессонница, а так, в принципе, все ничего… Мне бы от бессонницы избавиться…». Так что на этапе заключения терапевтического контракта пришлось бы объяснить принцип работы в гештальт-подходе и заручится его согласием на такую работу. Содержание клиентского запроса пришлось бы переформулировать, чтобы он не воспринимался Карениным только, как способ «повысить эффективность функционирования», а взглянул на потребности настоящего. Из пациента Каренину было ты предложено перейти в роль активного клиента, обратится к сотрудничающей модели работы. Объяснение о подходе можно было бы дать такое: «Вы пришли сюда, так как испытываете головную боль и не знаете, с чем это связано. Суть предлагаемого метода не в поиске причин, вызвавших боль, а в фокусировке внимания на вас, испытывающем эту боль. Через исследование боли мы выйдем на ее функцию, роль, которую она играет, посмотрим, как организованы ваши отношения в связке с этой головной болью. Я буду интересоваться вами - здесь мы будем говорить о том, что происходит с вами, о чем вы думаете, как вы это переживаете, так можно обнаружить, как головная боль соотноситься с содержанием переживания. Наша работа экспериментально напоминает сужение внешнего мира до жизненного пространства в этом кабинете, где я буду выступать как Внешняя Среда, Другой, т.е мы создадим условную микромодель мира. Вы проявитесь здесь так же, как делаете это во внешней среде, появится психический материал для работы. Свой материал (например, интерпретацию) в гештальт-подходе принято не вносить в сессию (если это делается, то для определенных целей и скорее служит для решения тактической задачи, а не стратегических целей). Все, как говорится из материалов заказчика. Наша стратегическая задача –исследовать, как вы существуете испытывая боль – какую функцию она выполняет. Симптом указывает на внутриличностный конфликт, он и необходим, и от него хочется избавиться, он имеет двойную природу, избавиться от него в одностороннем порядке нельзя. Мы рассмотрим, какую роль берет на себя головная боль в системе ваших отношений, какая внутренняя или внешняя потребность не удовлетворяется, исследуем, почему вам не удается этого сделать. В фокус нашего внимания попадут способы, какими вы прерываете контакт с вашими же потребностями.

Приверженность клиенту.
Переполненного правилами Каренина почти невозможно представить спонтанно выражающим свои чувства - они похороненными под грудой интроектов (так в гештальте называют установки, доставшиеся ребенку от авторитетных фигур и не осмысленные заново во взрослом возрасте). Предположу, что Каренин – перфекционист, педант, стремиться к совершенству и может отклонить любую коммуникацию, если возникает риск соприкосновения с опасным для него переживанием. Я как, психолог, признаю этот способ имеющим право на существование.
Одна из стратегических задач в терапии направлена на изменение клиентом своих действий во внешнем мире, именно в нем мы представлены социально. В терапии клиент может накопить достаточный объём построения принципиально новых отношений, навык осознавания себя в мире.

Установки Каренина жестки и ограниченны всевозможными рамками, в консультировании его внимание было бы направлено на отвергаемую эмоциональную часть. Терапевт привержен своему клиенту - тому способу взаимодействия, которым осуществляется контакт с миром. Если Каренин предпочитает когнитивный стиль, можно спросить, например, о чем он думал, прежде чем пришел на терапию. Что значит для него его социальный статус? Каково отношение к статусности в его ближайшем окружении. Что влечет за собой потеря статуса? Позже от рациональной, контролирующей части можно предложить взглянуть в направлении другого «берега» - чувств, т.е. перебросить мостик на сторону, доступ к которой привычно игнорируется. Алексей Николаевич Каренин воспринимается мною как человек лишенный опоры на энергию своих переживаний: тоски и радости, наслаждения и скорби, ярости и нежности. Такой Каренин может вызывать искреннее человеческое сочувствие или, наоборот, негодование, но хорошо бы вспомнить, что такой способ лучший из доступных ему на данный момент. Исследовав функцию эмоциональной сдержанности Каренин, возможно, рискнул бы встретится с миром своих чувств и их мощной энергией. Разобравшись в себе, перед Каренины открылись бы иные возможности – больший репертуар действий, больший выбор. Разрешив конфликт, Алексей Иванович смог бы не использовать головную боль для решения жизненных задач.